Без каких иностранных слов нельзя обойтись, нелепые ошибки в речи крымчан и что приводит русиста в ярость: интервью

Фото: Михаил Гладчук 

НЕ ВРЕМЯ ТРУБИТЬ ВО ВСЕ ТРУБЫ

– Александр Николаевич, расскажите, как начался ваш путь в лингвистике?

– У меня просто не было другого выхода (улыбается. – Ред.). Я родился в семье учёных: отец и мать доктора филологических наук. Вспоминаю, как в восьмом классе выиграл олимпиаду по химии в Кишинёве и заявил, что буду химиком. Затем заинтересовался астрономией. Отец всё это время не комментировал мои метания, только бросал задумчивые взгляды. Когда я окончил 10-й класс, внезапно пошёл к нему в кабинет, взял учебник и стал готовиться к поступлению на филологический. Успешно выдержал испытания и ни разу в жизни не пожалел о своём решении. Мой сын пошёл по нашим стопам: по образованию он филолог, сейчас является германистом.

– Какие основные изменения в русском языке мы наблюдаем сегодня?

– Язык – это такое устройство, которое очень плотно и тесно взаимодействует с социумом. Да, из-за девальвации ценностей образования носителей литературного языка становится меньше, нормы размываются. Но при этом ничего катастрофического не происходит. Трубить во все трубы, что русский язык гибнет, не стоит. Вместе с тем, как меняется социум, некоторые понятия уходят из активного словарного запаса, другие актуализируются. Например, сегодня всё чаще в обыденных разговорах можно услышать названия оружия, направленного против нас: «Хаймерс» и прочие.

– Какие ещё новые слова вошли в обиход с началом СВО?

– Словом «оккупант» раньше определяли немецко-фашистские войска. Сегодня оккупанты – это украинские силы, оккупировавшие часть территории. Любые военные действия (стрелять, взрывать) обозначаются понятием «работать». Входит в обиход множество аббревиатур, например, РСЗО. Название «военкор», распространённое в годы Великой Отечественной войны, было забыто, а сегодня актуализировалось.

– Могли бы назвать примеры типичного языкового манипулирования в условиях информационной войны?

– «Рашисты» – так нас называют представители украинской пропаганды. Это прекрасный пример манипуляции. Нас обвиняют в фашизме, к которому мы не имеем ни малейшего отношения. 

ТРУДНОСТИ ПЕРЕВОДА

– Многие выступают за чистоту языка и предлагают запретить иностранные заимствования. Как понять, что язык подавляется и англицизмов слишком много?

– Здесь важно, чтобы выявлением «лишних» слов занимались не политики-популисты, а авторитетные специалисты, участвующие в создании словарей. Есть множество заимствованных обрусевших слов, которые звучат достаточно гармонично. Мы с женой, которая германист, часто в шутку спорим, является ли шлагбаум заимствованием. Несмотря на немецкое происхождение (сложение на базе слов schlagen – «ударять, бить» и baum – «дерево»), оно давно стало русским и хорошо сочетается с прилагательными: «красивый длинный, но сломанный шлагбаум». На вашем примере: как «журналист», так и «корреспондент» – заимствованные слова. Попробуйте заменить слово «журналист». Беседник? Мы можем подбирать исконно русские понятия, но в результате придём к громоздким конструкциям. Более того, у IT-специалистов и банкиров терминология останется глобальной. Они продолжат использовать эту лексику, но в рамках своей профессии.

– Без каких иностранных слов мы пока не можем обойтись?

– «Форум», «телефон», «зонт» (слово, заимствованное из голландского). Язык даёт нам возможность экономно выражать свои мысли. Согласитесь, не так просто заменить слово «амплуа» в контексте футбола. Что это? Функция? Предназначение? А может, игрок футбольной команды, назначением которого является выполнение конкретной функции (произносит на одном выдохе герой. – Ред.).

Часто использование мудрёных английских слов необоснованное, это дань моде. Соблазн будет сохраняться до тех пор, пока английский язык остаётся наиболее распространённым. Вчера я как член Правительственной комиссии по русскому языку голосовал за порядок создания и подбора нового словаря, на который мы сможем опираться при решении этих вопросов.

Подчеркну, что процесс деликатный. Необходимо браться за те случаи, в которых мы можем победить. Например, когда вы идёте по улице Симферополя и видите на вывеске слова «шашлык», или «мебель» латиницей, отмечаете, насколько это безграмотно и некрасиво? Бизнесмены почему-то убеждены, что мебель, указанную на русском, не купят, а латиница, написанная с ошибками, прибавляет предложению привлекательности. 

«ЕДЕМ НА МАТЕРИК!»

– Какие самые нелепые или забавные ошибки вы замечаете в речи крымчан?

– Не все ошибки нелепые. Например, «квартал» с ударением на первый слог приводит меня в ярость. А если кто-то неправильно назвал числительные, которые довольно сложны для склонения, я пропускаю мимо ушей.

Как-то я участвовал в заседании Общественной палаты и слушал от коллег многочисленное «пла́то». В какой-то момент не выдержал, написал своему другу, находящемуся в зале: «Плато́». Он вслух комментирует: «Профессор умничает: надо ставить ударение на второй слог». Все начали смотреть в Интернете, ведь на слово верить нельзя. Зато после ударение стояло там, где ему место. Это и есть наша работа – подсказать тихонько, никого не обижая. Публичная речь политиков и общественных деятелей должна быть образцовой.

– Есть ли какие-нибудь чисто крымские словечки, которые несвойственны литературному русскому языку?

– Каждому городу и району присущи топонимы. Например, Каменка – это дачный район. Помню, когда ходил по горам, меня привлекала Ишачья тропа. Это одна из самых известных крымских троп, которая ведёт от кольца в селе Перевальном на нижнее плато Чатыр-Дага. Сокращённо её величают Ишачкой. Во время путешествия как-то изумил жаргон крымских туристов: «жабовник» – это одноместная палатка.

«Караимский пирожок», «пойдём скупляться», маршрутки в Севастополе – «топики». Крымчанин, который едет в другой регион России, выдаёт: «Еду на материк!»

– Зачем нужны феминитивы? Почему возникают сложности с их адаптацией в языке?

– Языковая система устроена таким образом, что не все её возможности реализуются в данный момент. Наступает время эмансипации женщин. Это достаточно позитивный процесс, когда возникает потребность в феминитивах. Действительно, в некоторых случаях они воспринимаются тяжело: учительница – нормально, женщина-учитель, а ректорша – уже фамильярно, по-панибратски. Здесь мы вступаем в сферу не языковую, а социальную. Раскрывается новая часть мироощущения женщин: как бы они хотели себя называть?

Есть ли перегибы в этой системе? Да. Но я думаю, что со временем язык как достаточно мудрое устройство найдёт компромисс. 

ОСТАВЬТЕ В ПОКОЕ СВОИХ БАБУШЕК

– Если я оправдаюсь перед своей бабушкой: «Это друзья меня забайтили (подговорили. – Ред.)», она меня, скорее всего, не поймёт. Как так вышло, что подростки и старшее поколение зачастую не понимают языка друг друга?

– Представьте себе, что полвека назад мне было не 68 лет, как в прошлый четверг, а 18. В то время также были слова, которых не понимали мои бабушки. Молодёжный жаргон – явление, возникающее непрерывно. Поэтому это не барьер и вовсе не пробел, а принадлежность к разным поколениям. Поверьте, любая бабушка, которая пользуется мобильным телефоном, легко поймёт значение нового слова.

– Какие книги посоветовали бы прочесть для развития лексикона? Какую литературу сами предпочитаете, без привязки к жанрам?

– «Георусистика: русский язык в глобальном мире», «Лингвистика и её «скелеты в шкафу» моего авторства. Я подумываю написать книгу «Косморусистика» о том, как русский язык способен отражать внеземные понятия. Поэтому сегодня читаю фантастику, оттуда выписываю слова, которыми писатели определяют явления, не существующие в реальности, но достаточно часто упоминаемые нами. Например, «Столицу мятежной окраины» Макса Глебова.

Досье

АЛЕКСАНДР РУДЯКОВ:

• в 1979 году окончил Днепропетровский государственный университет по специальности «русский язык и литература» и получил квалификацию «филолог, преподаватель русского языка и литературы»;
• с 2014 года по настоящее время является ректором ГБОУ ДПО РК «Крымский республиканский институт постдипломного педагогического образования»;
• автор более 150 научных и научно-методических работ, в том числе монографий «Язык, или Почему люди говорят», «Георусистика: русский язык в глобальном мире» (2016), «Лингвистика и её «скелеты в шкафу» (2020);
• в ноябре 2019 года доктор филологических наук вошёл в состав Совета при Президенте РФ по русскому языку. Указом Президента РФ награждён медалью ордена «За заслуги перед Отечеством» II степени.

Как меняется молодёжный сленг 

Так разговаривает современная молодёжь: 

- В этом кафе такой романтический вайб (атмосфера). 

- Задонатил (пожертвовал) фонду. 

- Ты бы его назвала своим соулмейтом (родственной душой) или крашем (объектом влюблённости)? 

- Надо полистать мемчики, почилить («мемы» – элементы культуры, видео, смешные картинки, «чилить» – отдыхать, расслабляться). 

- Где пруфы (доказательства)? 

- Ты рофлишь (смеёшься) надо мной? 

А вот выражения, свойственные речи молодых людей несколько десятилетий назад: 

- Музыка на костях (метод записи самодельных музыкальных пластинок на рентгеновских снимках). 

- Забыл надеть котлы (наручные часы). 

- Сейчас я быренько (быстро) домашку сделаю и пойду гулять. 

- Я купил себе варёнки (варёные джинсы).

Источник - «Крымская газета»